Заместитель добровольческой спецроты МВД «Торнадо» Николай ЦУКУР об избиении в суде: «Матиос испугался требования открыть суд, иначе всплывут факты фальсификации дела против «Торнадо»

— Как себя чувствуете?

— Бывало и похуже.

— Что требовали люди в балаклавах, избивавшие вас в здании Оболонского суда?

— Ничего, просто били и повторяли бред, который Черновол молола по телевизору (в эфире «112 канала» нардеп от «Народного фронта» Татьяна Черновол заявила: «Когда были арестованы командиры «Торнадо», у них были изъяты мобильные телефоны. В них оказалось страшное видео — различные сексуальные оргии и изнасилования, причем там были даже младенцы. — «ГОРДОН»).

— Черновол уверяла, что видела материалы дела.

— Телефоны наших бойцов не содержат и не содержали «відео сексуальних оргій та згвалтувань», как утверждает Татьяна. Вообще не содержали, о чем заботливо указала прокуратура, перечислив все статьи обвинения в начальных титрах собственного же фильма о «Торнадо» (не­сколько дней назад главный военный прокурор Анатолий Матиос выложил на своей Facebook-странице видео с нарезкой из закрытых судебных заседаний и следственных экспериментов по делу «Торнадо». — «ГОРДОН»). В материалах дела вообще нет ни одной статьи изнасилования.

Черновол уверяла, что видела «содержимое телефонов командиров «Торнадо». Передайте ей: в моем мобильном даже фотографий семьи не было, только рабочие материалы, связанные с патрулированием в зоне АТО и фактами перевоза контрабанды.

— Вернемся к инциденту в Оболонском суде. Сколько длилось избиение?

— Не помню, я несколько раз отключался, когда били по голове.

— Вы знаете, кто эти люди в черной форме и балаклавах?

— По нашей информации — бывшие бойцы криворожского «Беркута», которые сейчас оформлены в спецподразделение под другим названием. Знаю, что бывший киевский «Беркут» наотрез отказался выполнять этот заказ. Не каждый захочет нести ответственность за избиение прямо в здании суда.

Ребята в масках точно были не детишками вроде срочников или конвоиров: били профессионально, аккуратно и систематично, чтобы оставить минимум следов на теле. Говорили: «Мы вам не конвой, панькаться не будем».

— А конвой, доставляющий подследственных торнадовцев из СИЗО в суд, с вами «панькается»?

— Они нормально к нам относятся. Так же, как и охранники в зале суда, потому что слышат, как потерпевшие по нашему делу путаются в показаниях и постоянно оглядываются на сторону обвинения — прокуроров, когда забывают заученный текст.

— Догадываетесь, кто заказчик вашего избиения?

— Кто конкретно — нет. Я уже вызвал прокурора по надзору, чтобы возбудить уголовное дело. Врач в СИЗО снял побои. Приходил оперативник, мы с побратимами писали подробные объяснительные, при каких обстоятельствах были получены побои. Надеюсь, начнется следствие, всплывут какие-то фамилии. Буду требовать очной ставки, чтобы самому расспросить: кто и по чьему приказу.

— Есть свои версии?

— Пока две. Все торнадовцы сопротивлялись принудительному раздеванию догола и осмотру всех дырок в теле, но жестко «уработали» только меня. Версия первая: я единственный из бойцов нашей роты прохожу свидетелем по делу Ефремова. Дал показания не только на него, но и на других влиятельных экс-регионалов. Предполагаю, кто-то хотел заткнуть мне рот.

Версия вторая: на прошлой неделе мы подняли шум, начали требовать открытого суда. Я подробно рассказывал в интервью и писал у себя в Facebook о том, что происходит в суде и в СИЗО. После Военная прокуратура вылила на «Торнадо» кучу дерьма и грязи, а теперь решила проучить кулаками.

— Матиос не только главный военный прокурор, но и заместитель генпрокурара, а именно ГПУ возбудила дело против Ефремова. Вряд ли Генпрокуратура позволила бы ставить под угрозу вашу жизнь и здоровье как ключевого свидетеля в деле бывшего главы фракции Партии регионов.

— Но когда я согласился дать показания против Ефремова и других регионалов, в Генпрокуратуре настояли, чтобы я подписал с ними сделку. Я показания дал, а от сделки отказался.

— Что предлагалось в сделке?

— Я должен полностью перейти под Генпрокуратуру и делать все, что она скажет. Обещали выпустить из СИЗО. Я отказался, потому что адвокаты Ефремова могут поставить под сомнение мои показания: мол, он клевещет, чтобы его освободили от уголовной ответственности. Я не хочу, чтобы с меня сняли обвинения: виновен — сяду. Но настаиваю на открытом суде, тем более что Военная прокуратура не выдвинула против меня ни одной статьи, связанной с насилием, значит, суд должен быть открытым.

— Мы несколько раз прерывали интервью, потому что вам было плохо. Почему вас до сих пор не госпитализировали?

— Для СИЗО слишком много мороки, нужен дополнительный конвой в больницу плюс куча бюрократических бумажек. Когда нас привезли из суда, мы отказались расходиться по камерам, пока не приедет «скорая» и всех нас не осмотрит. Сбежалось руководство Лукьяновского СИЗО. Испугались, потому что в этих стенах они несут ответственность за жизнь и здоровье заключенных. Предоставили фельдшера, но он снимал только видимые побои. Я повторял: «Били сильно по голове, терял сознание, хреново себя чувствую», он отвечал: «Снимаю только видимые побои, остальное нет возможности обследовать».

Уже вечером, когда скакнуло давление, начали неметь руки и началась рвота, пришел фельдшер, сказал: «Похоже, сотрясение мозга», сделал укол какого-то сильного обезболивающего, через несколько часов пришел сбивать давление.

— Все равно не понимаю: если руководство СИЗО несет ответственность в том числе за здоровье заключенных, а у вас подозрение на сотрясение мозга, почему не отвезли в больницу?

— Это будет выяснять следствие. Утром руководство СИЗО заявило: «Госпитализировать не будем, пока оказывается медицинская помощь здесь, будешь лежать в камере». Пока нас били в суде, в наших камерах в СИЗО устроили шмон. Что искали — не знаю.

— Появилась информация, что на митинге возле Оболонского суда, куда вас привезли 9 августа, появились странные люди, которые пытались пойти на прямой конфликт с полицией. Кое-кто посчитал, что это именно «Торнадо» попросило своих активистов по максимуму накалить ситуацию, чтобы привлечь внимание к суду.

— Впервые от вас об этом слышу. Нам внимания хватает с избытком, прежде всего от Матиоса и его шестерок-прокуроров. Еще 2 августа, когда был первый митинг под судом, мы просили через народных депутатов, чтобы никто не провоцировал полицию. Нам нужна поддержка, но не столкновения. Ситуация и так накалена, не дай Бог, какой-то подставной «активист» бросит гранату... Нам меньше всего выгодны столкновения, иначе шансы добиться открытого суда сведутся к нулю.

---

---

— На прошлой неделе было обнародовано видео с судебных заседаний по «Торнадо»: в зале сплошные крики и маты, а кто-то из подследственных обливает прокуроров «жидкостью с запахом мочи».

— Я в курсе этой видеонарезки. Знаю, что многих видео шокировало, читал в Facebook: мол, раз они так себя ведут, значит, не заслуживают нашей поддержки. Но никто не задался вопросом: почему эта видеонарезка появилась именно сейчас? И вдруг сами судебные и правоохранительные органы обнародовали материалы закрытого суда, а ряд народных депутатов вроде Черновол заявили: мы видели материалы дела. Как? Каким образом? Кто и что им показал, если материалы следствия и суда закрыты?

Матиос испугался требования открыть суд, потому что всплывут факты фальсификации дела против «Торнадо». И извиниться, как за тепловизор, уже не получится. (В эфире телеканала «24» Анатолий Матиос, комментируя собственное громкое заявление годичной давности о покушении на экс-генпрокурора Виктора Шокина с помощью тепловизора, сказал: «Даже на солнце бывают пятна. Я ошибся». — «ГОРДОН»).

Матиос испугался, потому все убедятся: дело в суде разваливается, «потерпевшие» путаются в показаниях, постоянно оглядываются на прокуроров, чтобы те подсказали нужный текст. Плюс среди людей, дающих против нас показания, — сепаратисты и жены глав «ополчения «ЛНР».

«Торнадо» в СИЗО 14 месяцев. Последний год мы вели себя в суде тихо и мирно, хотя заседания переносились из недели в неделю, затягивались на полгода, потом еще на полгода: то материалы дела не привезли, то у СИЗО нет бензина нас доставить, то прокурор не может приехать. Два месяца назад начали заслушивать «потерпевших». Это цирк какой-то, даже охрана в зале суда хохочет. Но когда прокуроры и судья начали буквально подсказывать «потерпевшим», мы начали протестовать. Мы не требуем снять с нас ответственность. Не считаем, что участие в АТО — индульгенция от уголовной ответственности. Еще раз: виновны — сядем. Но мы требуем открытого суда.

Наши прокуроры часто повторяют: «Закон один для всех». Вот только наши протесты нам с рук не сходят. Зато им вчерашнее избиение девяти подследственных прямо в здании суда с рук сойдет. В этом вся разница.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter